Луи Мартен, 34 года, вязальщик сетей из Бреста, три недели копил на консервы и ремонт старой деревянной лодки *«Мариетта»*. В порту Дюгэ-Труэн он спорит с женой Анн: *«Если не вернусь к Рождеству — продай мой радиоприемник. Но не трогай ящик с письмами под кроватью»*. 12 мая он выгребает в Бискайский залив, привязав к мачте флаг с выцветшим дельфином — эмблемой погибшего отца-рыбака. В трюме — мешок лука, три банки сала, компас с люминесцентной стрелкой. Первые дни считает удары весел вслух:
Гвен, девочка лет десяти в потёртом синем платье, находит в подвале городской библиотеки старую книгу с кожаным переплётом. Страницы пахнут пылью и гвоздикой, а между ними — песок, который сыплется на пол, образуя узоры. «Не читай вслух,» — хрипит дедушка-библиотекарь, чистя трубку о край стола. Но Гвен уже пробормотала строчку про «жёлтые дюны под луной» — и к утру песок заполнил кухню, засыпал чугунную плиту и треснутые часы на стене. В школе учительница, мадам Леско, тычет указкой в карту:
Знаешь, иногда кажется, что старость — это как дождь за окном: серо, однообразно, и только чайник на плите пытается скрасить тишину. Но представь: старушка Луиза, которая вместо того чтобы грустить о прошлом, вдруг разбивает палатку у холодного моря. Одна. Собаке-ветерану, кажется, даже смешно — хозяйка в годах, а ведёт себя как девчонка, что нашла тайную бухту на краю света. Она же опоздала на этот чёртов поезд, увозящий всех обратно в город. Ну и что? В опустевшем посёлке теперь её царство:
Знаешь, есть одна история — такая странная и в то же время цепляющая. Представь: герои картины будто разрываются между законченными образами и грубыми эскизами. Как будто живые и черновики спорят между собой: кто тут главный? А в центре всего — эта малышка Лола. Она, понимаешь, просто выпрыгивает из холста (да-да, буквально!) и вместе с друзьями несётся куда-то в неизвестность. Ищу́т какого-то мифического художника, который, может, расставит всё по местам... Или наоборот — нарисует ещё больше