Николай, электрик с облупленным чемоданом инструментов, ковырялся в щитке у вольера с рыжим медведем Гришкой. Проводка дымилась после того, как зверь вырвал лампу, приняв её за апельсин. «Опять твой цирк, Петрович?» — Николай дернул кабель, вытирая рукавом майки масляный пот. Ветеринар, перевязывавший ламу в клетке напротив, хрипло засмеялся: «Сам виноват — забыл решетку на замок!» В административном корпусе, пропахшем нафталином и старыми газетами, директор Валентина Степановна спорила с
Лето 1941-го. Представь: горстка парней в гимнастерках – совсем зеленые, даже винтовки в руках держат как-то неловко, будто вчера еще сено вилами перебрасывали. А вокруг – дым, гарь, и этот вечный гул где-то за спиной, как будто сама война дышит в затылок. Отступали они тогда к переправе, даже не взвод уже, а так – тень от роты. Все свои полегли где-то назад, а эти чудом вынырнули из котла. Как щенки слепые в чаще – ни карт, ни связи, только инстинкт: идти туда, где, кажется, еще свои...