Март, молчаливый архивист из Таллинна, нашел пачку писем 1968 года за отклеившимися обоями в хрущевке на улице Виру. Конверты пахли сыростью и табачным дымом — в углу одного угадывался след от стакана. *«Если ты это читаешь, я, наверное, уже в Швеции. Прости, что не взял тест…»* — Лийз, его соседка-студентка, перебила: «Смотри, тут фотка! Это же твой дед у памятника Ленину?» В углу снимка женщина в платке держала чемодан с наклейкой *«Tallinn–Stockholm»*. Лийз размахивала письмами перед рыжей
Юрка, 19 лет, в рваной телогрейке, разгружал ящики с финским мылом на складе за Таллиннским вокзалом. Его сестра Маре, с обветренными руками от фабрики «Вольта», прятала в кармане комсомольского билета записку от фарцовщика Райво: «Завтра в 5:30 у траулера «Океан» – два места». По дороге домой Юрка купил чёрный хлеб, на последние монеты – банку шпрот. «Слышал, у Сааремаа поймали Стенку с кассетами «АББА», – бросил он, разливая чай в жестяные кружки. Маре молча вытерла ладонью запотевшее окно,
Знаешь, представляешь: два деда-жулика, Маркус и Эдуард, почти всю жизнь просидевшие за решёткой, вдруг оказываются на свободе. И тут — бац! — мир за стенами уже не тот. Телефоны эти, смартфоны, везде камеры… Они же как рыба на суше! Ну, думаешь, возьмутся за старое? Ан нет! Решили, видите ли, «исправиться». Ну, или хотя бы попробовать. А жизнь-то над ними смеётся: то банкомат глючит, когда пытаются пенсию снять, то в супермаркете их за шпионов принимают — бормочут себе под нос про «тунеядцев».