Ольга Родионова

Ольга Львова в розовом платье от кутюр протиснулась между столиками в «Метрополе», зацепив локтем графин с коньяком. «Ты думаешь, папенькин галстук сделает тебя взрослым?» — бросила она Кириллу Семенову, который жевал канапе с икрой, не отрываясь от экрана телефона. Он потрогал шелковый узел, подарок отца к 25-летию: «Лучше галстук, чем твои сплетни за шампанским. Вчера Машке Родиной про мой «Москвич» рассказывала?» Официант подлил им дешевый «Арбат» в хрустальные бокалы — бутылку заказала
Иван Ковальски, механик из Чикаго с польскими корнями, коптит в гараже над двигателем «Жигулей», который пригнал из Подмосковья мужик в засаленном комбинезоне. «Этот карбюратор — хлам, — бормочет он, вытирая руки тряпкой с запахом бензина. — Без запчастей из 80-х не оживить». В дверь врывается Анна Семенова, агент ФСБ в потёртой кожаной куртке, швыряет на верстак фото: обгоревший лист с эскизом летательного аппарата, подписанный «LdV». «Твой знакомый, Слава, слил это на чёрном рынке перед тем,
Помните тех приятелей, которые клятвенно обещали «никогда-никогда»? Вот прямо божились, что брак — это не про них. А потом жизнь, как водится, подкинула сюрприз — бац, и оба в белых рубашках стоят у алтаря! Ну и как, спросите вы? Теперь они, бывает, сидят на кухне с бутылкой вина, и вдруг всплывают истории про былые подвиги — про ту случайную встречу в поезде, про ту сумасшедшую ночь в Барселоне... Смешно и грустно одновременно, честно. Вроде и посмеёшься над собой, а в горле комок — ведь эти