Дай Миямото, парень с потёртым альт-саксофоном из Сендая, каждый вечер дул в трость на промёрзшем берегу реки Хиросэ. Ветром срывало листы с мелодиями, которые он записывал на обороте рекламных листовок из супермаркета. Сестра, разгребая груду пустых банок в их квартире, бросала: "Опять на свалке ковырялся? Этот хлам воняет мазутом". "Не хлам, — хрипел Дай, вытирая клапаны тряпкой, — тут джаз внутри, просто не слышишь". После переезда в Токио он таскал инструмент по подвалам
Саори Мидзутани каждое утро разгружала коробки с кальмарами в семейном рыбном магазине в Осаке. Запах соли въелся в кожу, но после смены она спешила на заброшенное поле для гольфа между бетонных новостроек. Там её ждала Ая Таканаси — подруга с облупленным набором клюшек, которую каждый вечер выгоняли из авторемонта за то, что вместо двигателей она чистила грины. «Смотри, если попаду в ту выбоину у фонтана — ты моешь клюшки месяц», — бросала Саори, прицеливаясь самодельным мячом из старых
Ноктис, принц Люциса, с утра заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке, пока его друзья — Гладиолус, Игнис и Промпто — грузят в старый «Регал» палатки и консервы. В Инсомнии, городе под куполом, отец Ноктиса, король Рэгис, вручает ему кольцо Луцилов: «Не теряй. Без него кристалл — просто стекло». Дорога на запад разбита — объезжают грузовики с солдатами Нифльхейма, Промпто нервно щелкает камерой: «Если что, я не умею драться, только селфи делать». Ночью у костра Игнис чинит очки, зажав в