Барри Джей

Джейк, 17 лет, каждое утро протирает экран ноутбука салфеткой с логотипом кафе *Bean & Bolt*, где заказывает латте с двойной порцией сиропа. Его отец, Том, копается под капотом старого «Шевроле» в гараже, пахнущем отработанным маслом и ржавыми инструментами. «Ты так и будешь пялиться в эти пиксели?» — бросает он, вытирая руки о заляпанную пятнами футболку *Midwest Auto Parts*. Джейк игнорирует, ставит на паузу подкаст о блокчейне и скрипит стулом: «Марта из аптеки просила настроить Wi-Fi.
Лиам, 27-летний тестировщик ПО из Сиэтла, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с логотипом стартапа, который обанкротился год назад. Его соседка Ева, тату-мастер из Бруклина, в это время выясняет отношения с арендодателем по телефону: «Вы говорите, плесень в ванной — это *атмосферно*?» В офисе Лиам натыкается на папку с меткой «Проект Икар» в корпоративной сети, пока его босс, Дерек, орет через перегородку: «Не лезь, куда не надо, новичок. Тебе ещё жить охота?» Вечером
Дэвид Морган, детектив из нью-йоркского отдела по тяжким преступлениям, каждую среду в 10:00 сидит в кресле с надорванной обивкой в кабинете доктора Элены Прайс на Пятой авеню. Он щелкает зажигалкой Zippo 1978 года — подарок отца — и рассказывает про сны, где закапывает тело в лесу за автостоянкой «Гринфилд». «Вы уверены, что это не реальное воспоминание?» — переспрашивает Элена, поправляя очки. В её блокноте рядом с диагнозом «ПТСР» каракули: «пропавшая девушка из Бронкса, рыжие волосы,