Джонни Хендрикс

В приморском городке Санта-Рита 45-летний Габриэль Мендоса, вернувшийся после десяти лет в Боготе, находит в треснувшей стене церковной исповедальни записку от покойного отца-священника: *«Они заставили меня молчать, но счеты в ящике под лестницей»*. В доме детства, пахнущем плесенью и ладаном, Габриэль вырывает половицу, обнаружив тетрадь с датами, именами вроде «Эстебан Вильямарин» и пометкой *«дети — не искупление»*. На рынке, пока торговка Кармен чистит манго, она бросает: *«Твой отец перед
Представляешь, Куба в лихие 90-е: в воздухе висит пыль от разваливающихся зданий, в желудках — пустота, зато рома — хоть залейся. Сигары, конечно, тоже есть — будто ирония какая-то: дымом сыт не будешь. А среди всего этого бардака тихо плывут по течению двое — Канделария с Виктором Гюго. Прожили вместе столько, что даже спорить перестали: любовь стала как выцветшая рубашка — удобно, привычно, но уже без огня. И вот однажды она находит на помойке видеокамеру — старую, потрёпанную, с залипающей