Замри-умри-воскресни! (1989)

Сергей, в рваной телогрейке, копался в ржавых трубах за пятиэтажкой, когда нашел люк с выцарапанной надписью «Зона-17». Оля, соседка с третьего этажа, притащила фонарь «Летучая мышь»: «Слабо спуститься?» Внизу — комната с треснувшим аквариумом, где плавали мертвые гуппи, и радиоприемник «Спидола», шипящий на польской волне. На стене — календарь 1941 года, обведена дата 22 июня. Сергей ткнул в стеклянный шар с дымом внутри — у Оли из носа пошла кровь.

Назавтра у Саши, брата Оли, начались припадки: кричал на латыни, царапал на парте формулы с мокрым мелом. Учительница физики, Маргарита Степановна, нашла в школьном архиве фото 1938 года — те же лица, что у Сергея и Оли. «Вы — петля во времени», — сказала она, поправляя брошь с янтарем. В бункере подростки нашли патефон с записью: «Отключите реактор в котельной, иначе…» Голос совпал с голосом Олиного отца, майора-ликвидатора, который неделю как в командировке. В котельной, меж труб, висела икона Николая Угодника, обмотанная колючкой. Саша, стиснув зубы, перерезал провод: свет погас, аквариум ожил, гуппи метались, как серебряные пули.