В Чикаго, в перегруженной городской больнице св. Марии, кардиохирург Марк Реннер, 42 года, три дня не спал из-за смен. В ординаторской он наливает кофе из автомата, который всегда пахнет горелым. Рядом Элла Торрес, медсестра с татуировкой совы на запястье, разминает плечо — вчера таскала аппарат ИВЛ. "Ты похож на зомби из рекламы энергетиков", — бросает она, перевязывая руку подростку с порезом от граффити-ножа. Мальчик ворчит: "Это арт, а не вандализм". В соседней палате
Эмили Картер, библиотекарь из провинциального Роквудa, находит в коробке со списанными книгами пачку писем 1974 года, адресованных некой Кларе Шоу. Верхний конверт заляпан восковыми каплями — видимо, от свечи. "Они называли меня *крысой*, но я видела, как грузовики уезжали ночью к старому элеватору", — читает она вслух, перебирая пожелтевшие листы на кухне своего трейлера. Её сосед Джейкоб Ривера, механик с татуировкой *"1987"* на запястье, смеётся: "Опять твои замшелые
Лина, пятнадцать лет, с рыжими волосами, перевязанными кожаным шнурком, каждый вечер пробирается через старый водосток к заброшенной электростанции. Там она ищет следы Джейкоба, своего брата, который исчез после попытки перелезть через бетонный барьер высотой в триста метров. В кармане у нее — потрепанный блокнот с зарисовками механизмов: шестеренки, цепи, датчики давления. «Если он смог обойти систему охраны, тут должны быть люки», — бормочет она, царапая гвоздем стену, покрытую граффити с