Майкл Цисла

Лиам вытирает руки об промасленную тряпку в гараже «Пайнкрест-Авто», пока Эйприл в застиранном халате перевязывает старика с ожогами на предплечье. Их дом на Ридж-роуд теперь — груда почерневших балок; в щели между досками торчит угол семейной фотографии 2003 года. «Собирай инструменты, — бросает Лиам, разглядывая треснувший фундамент. — Мэл из пожарной части шепнул про искры возле лесопилки». Эйприл молчит, доставая из-под обломков серебряный медальон матери. Запах гари въелся в кожу — даже
Мария Гарсия, 23 года, переезжает из Техаса в Бруклин после смерти матери. Её комната в съёмной квартире на 5-й авеню — узкая кровать, плакат с Че Геварой, коробка старых писем на испанском. По утрам она работает в пекарне «Golden Crust», замешивая тесто в синей футболке с выгоревшим логотипом, а вечерами рисует комиксы про женщину-робота. В автобусе №67 знакомится с Джейком, студентом-биологом, который вечно роняет контейнеры с дрозофилами. «Ты пахнешь корицей», — говорит он, поправляя очки.