Месси и Кубок мира: Путь к вершине (1 сезон)

В раздевалке «Люсейля» пахло мятным гелем и старым деревом. Месси сидел на скамье, перематывая тейп вокруг левой лодыжки, когда Ди Мария, потный от дождя с утра, швырнул ему бутылку: «Лео, если сегодня завалишь пенальти, я сам отвезу твоих детей в школу до конца сезона». За стеной гудел стадион — французы уже выкрикивали «Мбаппе!», но в коридоре слышалось только хриплое «Vamos» от Отаменди, разминавшего плечи у зеркала. За 15 минут до выхода тренер Скалони разложил на полу схемы, помеченные красным маркером: «Гризманн будет искать паузы здесь, — тыкнул в центр, — а ты, Парех, не дай ему поднять голову». Лео вытер ладони о зеленую форму, вспоминая, как Тьяго утром спрашивал: «Папа, а если проиграем, мы вернемся в Париж?»

Через три месяца, затягивая шнурки на тренировке в Майами, он усмехнулся, глядя, как Бушкевич пытается объяснить что-то на ломаном испанском. Альба, разминаясь рядом, бросил: «Здесь в июле жарче, чем в Дохе под тем кондиционером, помнишь?» Лео кивнул — вспомнились пластиковые стулья в катаровской раздевалке, где Родриго Де Поль громко пел *Muchachos* перед Саудовской Аравией, и как Хулиан Альварес, стирая кровь с колена, сказал: «Этот кубок я для бабушки везу». Теперь же, распаковывая чемоданы в доме у залива Бискейн, он находил в карманах крошки от альфахорес, которые Антонела положила перед отъездом из Буэнос-Айреса. На экране телефона светилось сообщение от Энцо Фернандеса: «Старик, видел, как Мбаппе в «Парке» твой номер поднял?» За окном кричали чайки, похожие на те, что летали над Рио-де-ла-Платой в день парада.