В спальном районе Праги, за гаражами с облупленной краской, уборщица Мария нашла мужчину в мокром комбинезоне, который копался в мусорном баке. «Ты от жары перегрелся?» — спросила она, тыча в него веником. Он ответил на ломаном чешском: «Ищу… детали для связи.» Его звали Арношт, но документы в кармане показывали имя «Томаш Горак», слесарь из Остравы. Мария принесла ему бутерброд с паштетом, а он разобрал её микроволновку, собрал обратно, и та вдруг начала ловить радио «Свобода». В
В старом пражском кафе у Карлова моста Ян Шимак, 23 года, ковырял вилкой остатки трдельника. Его друг Мирослав, в мятом пиджаке, швырнул на стол фотографию заброшенного завода в Кошице: *«Там лежит чемодан Карела Ворача. Внутри — схемы переправы золота через Дунай в 1986-м»*. Через два дня Ян, пряча под курткой фонарь и болгарку, пробирался через подвал здания, пахнущий мазутом и грибковой плесенью. На разбитой лестнице он наткнулся на Люцию, дочь Ворача, которая вытирала кровь с рассеченной
В старом пражском районе Жижков Ян Эрхарт, детектив с пятном кофе на галстуке, копается в бумагах на третьем этаже участка. Его напарник Карел, щурясь от утреннего солнца, бросает: *«Опять эти конверты с метками — все из почтового отделения на Борживойовой»*. Ян молча достает из кармана смятый чек из аптеки — на обороте цифры *17, 34, 09*. За окном грохочет трамвай №9, а внизу у киоска «Пулковка» торгуют горячими трдельниками. К полудню они обыскивают квартиру на Просечной: в ванной пахнет
В промзоне под Прагой Йозеф Коварж чинит конвейерные ленты на обувной фабрике. Запах жженой резины смешивается с кофе из автомата — три кроны, сахар комками. В обеденный перерыв старый Марек сует газету: *«Смотри, опять эти немцы с финнами торгуются насчет угля»*. Йозеф замечает девушку у проходной — кожаная куртка не по сезону, сапоги в царапинах. *«Твой брат Карел? — Она мнёт письмо с синими печатями. — Он работал здесь до 12 апреля?»* В конверте — фото разрушенного маяка где-то под
Ярослав, бывший инженер пражского метро, находит в подвале дедовского дома на улице Уезд запылённую папку с пометкой *"Проект Орлик-72"*. Внутри — чертежи секретного бункера под Вышеградом и список фамилий, включая его покойного отца. На следующий день в пивной *U Zlatého Tygra* к нему подсаживается Катержина, девушка в потёртой кожаной куртке: *"Твой брат Марек не утонул случайно. Он рылся в тех же бумагах"*. Они договариваются встретиться у статуи св. Вацлава, но Ярослав
О, этот фильм... Знаешь, иногда попадаются такие истории, после которых сидишь и вроде бы всё понятно, но в груди какая-то тяжесть. Как будто проглотил камень. Помню, как в титрах уже побежали, а я всё ещё вжался в диван — даже чай остыл в кружке, а я и не заметил. Там эти моменты, когда герои молчат, но воздух аж трещит от невысказанного. Прям кожей чувствуешь, как они друг друга ранят, даже не двигаясь. И ведь так в жизни бывает, правда? Слова застревают где-то в горле, а потом уже поздно.