Салли Ли, хриплая хористка в потёртом жакете, пробиралась за кулисы театра «Империал», пряча под плащом свёрток с бутербродами. Ей мешал Джек Морроу, антрепренёр в клетчатом пиджаке, тыкавший пальцем в расписание репетиций: «Кто опоздал — вылетает без выходных!» В гримёрке, заставленной коробками с париками, она уговаривала Сонни Ледфорда, танцора с выцветшим шрамом на щеке, вложиться в её лошадь: «Ставка на Серебряный Вихрь — наш билет со дна. Если проиграет, верну долг стиркой костюмов».
Джонни, хореограф с потёртым блокнотом в кармане пальто, вытирал лоб платком после третьей репетиции подряд. В углу зала Клёр, её рыжие волосы собраны в небрежный пучок, спорила с пианистом: «Ты играешь, как будто похороны репетируем. Давай живее, а?» За окнами дождливого Нью-Йорка мелькали огни рекламы кабаре «Сильвер Мун», где они должны были выступить через неделю. В гримёрке пахло лавандовой пудрой и старыми деревянными ящиками — костюмерша Марта чинила рваные перья на шляпе, бормоча:
Джек Морроу, худощавый санитар с потёртым жетоном в кармане, ковыряет консервным ножом банку персиков у разбитого грузовика. «Чёрт, даже фрукты пахнут порохом», — бормочет он, передавая половину раненому филиппинцу Карлосу, который пытается забинтовать руку обрывком рубахи. В пяти милях к югу, лейтенант Эдди Гарретт в душной землянке спорит с сержантом-артиллеристом Рико: «Ваша пушка стреляет как старуха с ревматизмом — или чините наводку, или я пришлю вам вместо снарядов веники». На рассвете,
В маленьком портовом городе под Филадельфией, Гарри Моррисон, ветеран с шрамом через левую бровь, чинит катер в доке, пока его сестра Клара тайком меняет пайковые талоны на лекарства для больной матери. «Опять эти крысы из комитета следят», — бросает она, пряча сверток под плащ, когда мимо проходит патруль в мятой форме. По вечерам Гарри встречается с Эдди, бывшим радистом, который копается в сломанном передатчике, пытаясь поймать частоты из Европы. Однажды среди шипения прорезается голос на
Джек Морроу, ветеран с шрамом через левую бровь, разгружает ящики в порту Сан-Франциско, пока его не находит Лина Картер в помятом плаще. «Твой брат оставил долги, — говорит она, бросая конверт с фотографией подожжённого склада. — Искал кого-то из «Голден-Гейт». Джек отмахивается, но позже обнаруживает в своей комнате над столом треснувшее зеркало и записку: *«Спроси про Эдди у бармена «Красного якоря»*. Там старик с татуировкой якоря на шее бормочет: «Эдди слил инфу про поставки стали. Теперь
Джек Морроу, бывший сапёр, чинил грузовик в гараже на окраине Бикона. Его сестра Элла, официантка в закусочной "Колокол", принесла ему кофе в жестяной кружке — на дне остались следы гущи. «Снова ночевал здесь?» — спросила она, указывая на смятое одеяло на верстаке. Джек промолчал, вытирая руки тряпкой, пропитанной мазутом. В тот же день старик в потёртом котелке оставил у Эллы конверт с фотографией разрушенного моста — на обороте чернилами выведено: *«Они хотят его восстановить. Не