Жанна Парижская (1942)

Жанна, 23 года, таскает мешки с мукой в подсобке пекарни на улице Риволи. По четвергам после закрытия в подвале собираются четверо: Люсьен, студент-медик с обожжёнными пальцами от кислоты, Иветт, вдова в чёрном берете, которая вяжет свитера для немецких офицеров, и Поль — электрик с вечно расстёгнутой подтяжкой на левом плече. «Сахар закончился вчера, — бормочет Жанна, вытряхивая крошки из карманов фартука. — В следующий раз будем печь на свекольной патоке». Они прячут листовки в пустых бидонах из-под молока — запах прокисшей сыворотки въедается в кожу.

10 ноября на вокзале Монпарнас Жанна роняет чемодан с рациями, завёрнутыми в мясную бумагу. Констебль Генрих Шульц, 45 лет, бывший учитель географии из Дюссельдорфа, хватает её за запястье: «Вы забыли колбасу, мадемуазель». Побег через угольные склады — сажа забивается под ногти, оставляя чёрные полумесяцы. Ночью в комнате над аптекой Марсель, 17 лет, глухонемой курьер, рисует мелом на стене маршруты патрулей. Жанна стирает линии влажной тряпкой: «Они проверяют подвалы по средам. Меняй график после рыбного рынка». На полу — лужицы от растаявшего льда с треской.