Хайди и ее друзья (1 сезон)

Дед в рваном кожаном фартуке молча разминал тесто, когда тетя Детэ толкнула дверь хижины. "Она твоя кровь, Йоханн. Пусть спит в хлеву, если брезгуешь", — бросила женщина, оставляя восьмилетнюю Хайди на скрипучем стуле. К утру дед сколотил кровать из старых ящиков, а к полудню девочка уже бегала за козами Белкой и Бурой, смеясь над Петером, который путал следы в ежевичнике. "Твой дед — ведьмак! — шептал пастушок, разламывая сыр на ржаной корке. — Он разговаривает с ястребами". Зимой они катались на санях с обрыва за церковью, где пахло смолой и замерзшей полынью.

Франкфурт встретил Хайди скрипом каретных колес по брусчатке. "Здесь надевают чулки перед завтраком", — фыркнула горничная, затягивая корсет на платье Клары. Девочка в инвалидном кресле щупала сушеные эдельвейсы из альпийского гербария. "Твой дед... он правда носит в бороде птичьи гнезда?" — спрашивала Клара, пока они прятались от гувернантки в зимнем саду. Ночью Хайди размазывала чернила по конвертам, рисуя горные тропы вместо букв. Через два сезона, когда Клара впервые встала, опираясь на сосновый посох, старик Йоханн вытер ладонью глаза: "Чертовы городские штучки... но работают".