Планетарное землетрясение (2024)

В Сан-Франциско сейсмолог Джейкоб Морган, разбирая данные с датчиков у разлома Сан-Андреас, замечает аномальный скачок давления — 4.8 баллов в зоне, которая десятилетиями молчала. Он звонит помощнице, Карен, которая в это время покупает сэндвич в кафе через дорогу от института: «Смотри график за 3:15 утра. Это не ошибка. Такое чувство, будто плиты дёргаются, как одеяло перед грозой». Карен возвращается, на её клавиатуре остаются крошки от круассана. Они сверяют данные со станцией в Неваде — там аналогичные всплески, но местные геологи игнорируют сигналы, списывая на тестовые взрывы на военном полигоне.

В пустыне Мохаве инженер-геолог Лина Чен, проверяя старую геотермальную скважину, натыкается на трещину длиной в полмили. Её дрон фиксирует выброс метана. «Чёрт, тут даже кактусы наклонены в одну сторону», — бормочет она, закапывая образцы в холщовый мешок. Позже в Zoom-совещании Джейкоб показывает ей карту: «Твоя трещина и наш толчок — части узора. Как будто кто-то включил вибрацию на всей плите». Через два дня в Лос-Анджелесе глохнет свет из-за подземного толчка в 5.1 балла — люди в супермаркете «Ralph’s» хватают бутылки с водой, а Лина уже едет по шоссе 10 в Аризону, где асфальт покрылся паутиной разломов, похожих на те, что она видела в детстве на разбитом зеркале в гараже отца.