Вдовец (1959)

Карло Рицци, слесарь с фабрики «Бреда», каждое утро заводил будильник на 5:30. В крохотной кухне на улице Виа Падова он разогревал вчерашнюю поленту, пока дети — Анна, семь лет, в платье с заплаткой на локте, и Лука, четыре года, в коротких штанах — молча ковыряли ложками в мисках. «Синьора Маркетти снизу опять жаловалась на шум», — бурчал он, завязывая галстук поверх неглаженой рубахи. На заводе, среди запаха машинного масла и свиста компрессоров, он пялился на конвейер, представляя, как Мария, умершая от туберкулеза полгода назад, стирает белье в тазу с треснувшим краем.

Однажды вечером Элиза, вдова с третьего этажа в синем переднике, принесла ему кастрюлю минстроне. «Дети целый день бегали голодные, — сказала она, поправляя шпильку в темных волосах. — Вы не бог, чтобы в одиночку тащить всё». Лука, обхватив ее юбку, требовал сказку про лису. Анна, насупившись, разбила чашку с надколотой ручкой: «Она не мама!» Карло, вытирая оловянный стол, нашел под салфеткой фотографию Марии на карнавале в Виджевано — смеющуюся, в маске коломбины. Через неделю он купил три билета на трамвай до озера Комо. Элиза махала с балкона, а Лука, жмурясь от солнца, спросил: «Мы теперь тоже будем есть торт по воскресеньям?»