Море Сертана (1 сезон)

В деревне Санта-Клара, затерянной среди кактусов и красной земли, Лукас, 17 лет, копался в ржавом грузовике, пока его сестра Изабела развешивала на веревках вяленое мясо. «Ты снова забыл починить насос, — бросила она, вытирая пот с виска. — Папа говорил, если колодец высохнет, нам конец». На следующий день они нашли треснувшую бетонную плиту за заброшенной часовней. Под ней — старый колодец с водой, пахнущей серой, и стены, испещренные символами вроде тех, что рисуют на рыночных амулетах. Лукас провел пальцем по резьбе: «Думаешь, это те самые *águas que dormem*, о которых бабка болтала?» Изабела молча бросила камень в темноту — глухой всплеск отозвался через пять секунд.

Через неделю вода потекла ржавыми трубами в деревню, но рыбаки жаловались, что сети пусты, а козы отказывались пить. Старик Жоаким, торгующий тростниковым сахаром, у входа в лавку прошипел Лукасу: «Вы разбудили то, что спало с времен *caboclos*». Ночью Изабела, проверяя колодец, услышала шепот на языке, которого не знала. Утром приехал Антонио в белой рубашке и дешевых туфлях: «Компания заплатит за вашу землю втрое». Лукас, глядя на треснувший потолок их дома, спросил: «А если мы откажемся?» Антонио усмехнулся: «Ваш колодец уже отравил реку. Через месяц здесь будут суды, а не дожди». Когда Лукас вернулся к колодцу, Изабела стояла на краю, вцепившись в веревку с фонарем. «Там кто-то… движется», — выдохнула она. Внезапно что-то схватило ее за лодыжку. Лукас успел поймать сестру за руку, когда фонарь упал вниз, осветив на миг черные чешуйчатые щупальца и бледное лицо, похожее на утонувшего три года назад рыбака.