Последний блицкриг (1959)

В дождь на аэродроме под Омахой капитан Эдди Кроуфорд чинил антенну радиолокатора, обжигая пальцы о паяльник. В ангаре механик Луис, вытирая руки промасленной тряпкой, бросил: «Опять частоты глючат. Немцы засекут раньше, чем мы взлетим». Эдди, поправляя очки, проверил частотомер — стрелка дергалась между 120 и 130 МГц. В штабе на Мэйн-стрит майор Хелен Ридр пила кофе с аспирином, разглядывая снимки Рурской долины: разрушенные элеваторы, тени танков в тумане. «Ваши агенты путают технику, — сказала она лейтенанту Карверу, указывая на пятно на фото. — Это не «Пантеры». У Штумма гусеницы шире».

В порту Гамбурга грузчик Франц, пряча под плащом конверт с чертежами, столкнулся с патрулем. «Куда так спешишь?» — спросил сержант, тыча стволом в ящик с консервами. Франц уронил банку тушенки, пока солдат смеялся над этикеткой — внутри лежала микропленка. В это время в Чикаго инженер Мицуко, дочь японских переселенцев, паяла транзисторы для новой ЭВМ, когда в дверь постучали. «Ваш алгоритм дал сбой, — сказал мужчина в плаще. — Оптимизация маршрутов… слишком точная». Она заметила шрам на его запястье — как у диверсантов из учебника 43-го года.